Цены на цветы внушают благоговейный трепет: накануне 8 Марта голландские тюльпаны в Петербурге подскочили до 130 рублей за штуку, на эквадорскую розу ценник стартует от 250 рублей, еще дороже хризантема — ее отпускают по 400 рублей за ветку. И это еще полбеды, говорят производители, поскольку скоро Россия может остаться совсем без цветов. Будут полевые ромашки и мимоза из Абхазии.
В среднем, в сравнении с декабрем 2021 года, цены на цветы в Петербурге в январе 2023 года подскочили вдвое — со 133 рублей до 270. Речь не о каких-то конкретных — Росстат считает «средние цветы в кубе». Тут главное не точные цифры, а динамика. И она впечатляет.
Скудная доля.
На рынке срезанных цветов ситуация драматичная. По данным Национальной ассоциации цветоводов, импортный цветок занимает превалирующую долю российского рынка, а именно 83%. Среди крупнейших поставщиков — Нидерланды, а также Эквадор, Кения, Китай и Малайзия. На долю российского производителя остаются скудные 17%.
В 2021-м Голландия ввезла в РФ цветов на 244 млн евро, в 2022-м — на 211 млн. Польша, Литва и Латвия российскую потребность в цветах тоже закрывали, как могли, но объемы их поставок были почти в 10 раз меньше и не шли ни в какое сравнение с голландскими.
Сейчас ряд европейских питомников полностью остановил работу с российскими компаниями. Не все из них всерьёз соблюдают санкционный режим, продолжая отгружать товар через дружественные страны. Что в конечном итоге бьет по карману покупателя. «Цветы, выращенные из луковиц, привезенных по параллельному импорту, из-за удлинения логистических цепочек растут в цене», — рассказали в «Максидоме».
Не надеясь на импорт, тюльпаны к празднику продавцы заказывали у отечественных цветоводов.
— Можно было и в Голландии заказать, просто риски определенные. В прошлом году мы как на иголках сидели, были проблемы на границах. В целом ассортимент у нас не изменился — мы как брали кенийские, эквадорские, голландские, так и берем. Сейчас поставщики нашли способ работать с импортом. Бывают проблемы у наших логистических компаний в части переводов денег, когда санкции вводятся на очередные банки, но выходы находят. Праздник более рискованное мероприятие, поэтому переключились именно на 8 Марта на российского производителя, — объяснила ситуацию директор компании «Семицветик» Оксана Скосарь.
Надеясь на сохранение импорта, продавцы цветов ступают на зыбкую почву. Не стоит забывать, что Кения — бывшая английская колония, Эквадор зависим от Соединенных Штатов, напоминают бывалые импортеры.
— И если им дадут соответствующее распоряжение о прекращении поставок в Россию, их прекратят. При таком положении дел цветов в России хватать просто не будет, а цены станут очень высокими, — подчеркивает помощник председателя Национальной ассоциации цветоводов Виктория Крылова.
Завязаны на импорте.
О грядущих трудностях цветоводы заговорили в апреле прошлого года, когда Евросоюз принял пятый пакет антироссийских санкций, куда вошел посадочный материал для цветоводства. И можно было бы от этого отмахнуться, если не знать, что российское цветоводство (в частности, разведение горячо любимых тюльпанов и прочих луковичных — нарциссов и гиацинтов) завязано на импорте.
Лидирующие позиции на рынке импортных луковиц занимала Голландия. И если в 2021 году Страна тюльпанов поставила в Россию луковиц почти на 30 млн евро, то в 2022-м объемы сократились почти в пять раз — до 6,7 млн. Ввозили посадочный материал Польша, Латвия и Литва, но в существенно меньших объемах, чем Нидерланды: Литва почти вдвое меньше, Польша — почти втрое, Латвия — в 10 раз. Общий импорт упал с 60 млн евро в 2021 году до 18,4 в 2022-м. На графике, составленном на основе данных общего для Евросоюза статистического портала ec.europa.eu хорошо видно, что начиная с августа 2022 года официальные поставки в России остановились. При том, что именно на август-сентябрь традиционно приходится годовой рост экспорта цветочных луковиц, который длится до января. В минувшем году такие поставки, похоже, велись уже только через третьи страны, а не напрямую.
Работают с тем, что есть.
Накануне 8 Марта интерес покупателей прикован в первую очередь к тюльпанам. Их сейчас выращивают в России, говорят в Национальной ассоциации цветоводов, но из голландских луковиц. В Ассоциации проблем с их поставками не видят, но отмечают, что стоимость очень выросла из-за удорожания энергоносителей в европейских странах.
Сами цветочники настроены не так оптимистично: оплатить покупку в Голландии сложно, еще сложнее партию довезти из-за проблем с логистикой. «Поляки тормозят, не пускают в Россию фуры с голландским цветком», — говорит глава фермерского хозяйства из Белгородской области Игорь Болтенков, который выращивает тюльпаны с 1992 года.
— Мы луковицы берем в конце лета, поэтому сейчас цветы пока есть. В 2022 году луковицу мы привезли через третьи страны. Как в этом году будет — непонятно. Если поставки луковицы из Голландии не получится, то с тюльпанами в России будет полный каюк, — вздыхает Игорь Болтенков.
Предложений с полностью отечественным циклом производства цветочных культур в данный момент на рынке нет.
— Все работают на импортном посадочном материале, которого на рынке дефицит, — поделились в «Максидоме».
Российские цветоводы, чтобы отвязаться от зависимости в импортных поставках, работают с тем, что есть. Производители роз, на которые приходится 50% потребления внутреннего рынка, или 1,5 млрд стеблей в год, самостоятельно занимаются черенкованием, говорят в Ассоциации цветоводов. Однако разница между российской и импортной розой видна невооруженным и неискушенным взглядом — у них бутоны мельче, стебли тоньше, цветовая гамма очень скудная.
Нашли выход и производители тюльпанов. Если раньше они могли себе позволить продавать стебли вместе с луковицами, то теперь их бережно обрезают и отправляют на доращивание.
— После выгонки их можно пустить на размножение, просто осенью сажать. По весне разбирать, что-то отправлять на выгонку, что-то на озеленение, что-то на «деток», — делится Болтенков.
Однако особенности генетической и селекционной работы, которую веками проводили голландские цветоводы, позволяют им защищаться от такого несанкционированного импортозамещения — на второй год из луковиц получаются, мягко говоря, не те тюльпаны. Большая часть такой продукции пригодна лишь на городские клумбы. Зато хотя бы тут можно серьезно сэкономить.
Отстали навсегда.
Спрос на голландские цветы понятен — такого ассортимента, как в Нидерландах, не может предложить больше никто. И Страной цветов Голландию прозвали недаром — государство по площади чуть больше Московской области обеспечивает чуть ли не весь мир. А сезонные цветочные аукционы там собирают продукцию со всего мира. Выходит своеобразный мировой цветочный хаб, альтернатив которому немного.
Для российских цветоводов проблемы с импортом срезанных цветов могли бы стать благодатными временами.
— Очень приятно, что голландцев тормознули. У нас тепличное хозяйство — думаю, послезавтра цветка уже не будет. Бум бешеный. Машинами скупают, букеты вяжут 50 человек, в общем, караул. Это хорошая точка для старта, — отмечает Игорь Болтенков.
Увы, чтобы запускать выращивание луковиц на внутреннем рынке, нужен посадочный материал. И опять производители упираются в Голландию. Местный семенной фонд до голландского ассортимента недотягивает.
В России вообще всегда было плохо с семенами, цветоводством и всем остальным. И царская Россия вообще не занималась семеноводством, всё покупалось за границей. Первый пинок под пятую точку Россия получила в 1919 году, когда Антанта ввела эмбарго на ввоз семян. После этого в Советском Союзе очень серьезно стали заниматься семеноведением, селекцией. И вышли практически на собственное производство. Правда, никто из живших в СССР не сможет вспомнить разнообразия, доступного сейчас в любом даже самом захудалом цветочном магазинчике. Ну и сезонность — розы, тюльпаны, гвоздики и мимоза продавались в строго определенное время года. Те же гладиолусы стойко ассоциируются с 1 сентября не просто так — кроме как в конце лета, их было практически никогда не достать. Зато свое.
— Продовольственная безопасность страны обеспечивается, если 70% семян производятся в своей стране. А у нас — ни кукурузы, ни свеклы, ни моркови — ничего нет. Если они, как в 1919 году, введут нам эмбарго на ввоз семян, нам просто нечего будет сеять и нечего будет есть. Потому что, кроме пшеницы, мы не обеспечиваем себя ничем. От того, что у нас нет тюльпанов на срезку, все переживут. На 8 Марта будем абхазскую мимозу друг другу дарить, как в старые времена, — говорит Нина Адонина, директор ботанического сада Лесотехнического университета Петербурга.
В эпоху Союза садоводство во многом держалось на садоводах-любителях, выводивших свои сорта, на поддержание садоводческих обществ государство выделяло деньги.
— Они (голландцы. — Прим. ред.) потом все наши сорта скупили, те же флоксы пересевали. Большой рывок сделали на нашей любительской селекции. Теперь мы в цветоводстве отстали от них навсегда, мы их не догоним никогда, — считает Нина Адонина.
Кто виноват и что делать.
В Национальной ассоциации цветоводов считают, что развивать цветоводство в России можно, если решить ряд проблем. Для начала — инициировать антидемпинговое расследование в отношении дешевого импорта цветочной продукции из Эквадора и Кении, наносящего экономический ущерб цветоводам.
— Основная проблема развития отрасли — низкая ставка таможенной пошлины, которая с момента вступления России в ВТО опустилась с 15% до 5%. В настоящий момент мы ведем активную работу, направленную на изменение такого положение дел, — полагают в ассоциации.
Серьезным подспорьем будет и господдержка. Например, увеличение ставки таможенной пошлины ощутимо улучшит экономику отечественных производителей.
— Это поможет им расти и развиваться, строить новые теплицы, создавать большое количество рабочих мест в сельских районах. Помимо этого, мы бы хотели добиться увеличения срока льготного кредитования с 8 до 11 лет, а также помощи с получением предприятиями долгосрочных инвестиционных кредитов. Сейчас все необходимые нормативно-правовые акты правительством выпущены, но несмотря на это, банки отказывают нам в их предоставлении. Кредит такой, что никто не хочет его выдавать, — говорят в ассоциации.
За скобками таких инициатив остается главный тезис — привезти цветы с другого конца света, соблюдая строгий температурный режим, оказывается дешевле, чем вырастить свое. И, разумеется, общий смысл инициатив цветоводов — поднять розничную цену. Конечно, никаким демпингом — торговлей дешевле себестоимости — кенийские и эквадорские плантаторы не занимаются. Это всё очень нацеленные на коммерцию предприятия, как правило, с западными собственниками. Идея поднять пошлины и затруднить импорт — означает сделать цветы дороже. До такого уровня, чтобы прибыль позволяла российским теплицам инвестировать и заниматься селекцией. То есть оплатить это всё должны будут покупатели.
С возрождением выращивания тюльпанов в полном цикле на внутреннем рынке всё гораздо хуже. Крупные производители занимаются в основном розами, тюльпаны же — прерогатива малого бизнеса. Но чтобы вырастить цветок, затраты составляют несколько миллионов на одну теплицу, а вот создать и поставить на поток производство луковиц в товарных объемах — миллиардов. Еще столько же при масштабировании малого бизнеса придется направить на закупку холодильников и оборудования. А он к таким вложениям не готов.
Наталья Вязовкина, Денис Лебедев, «Фонтанка.ру».
